АНАРХО-ФЕМИНИЗМ

Отрывок из книги «Классовая война», состоящей из серии интервью Ноама
Хомского с Дэвидом Барзамяном (1996 г.)

Д.Б.: Во время Вашей октябрьской поездки в Чикаго женщина из аудитории
задала Вам очень прямой вопрос о том, как случилось, что в Вашем
анализе отсутствует гендерный фактор? Вы полностью с ней согласились,
но на вопрос фактически не ответили.

Н.Х.: На самом деле, я немного писал об этом в своих последних книгах
в связи со структурным регулированием, глобализацией производства и
налоговым
обложением индустриализованного, ориентированного на экспорт сельского
хозяйства. В любом из этих случаев главными жертвами оказываются
женщины. Об этом я также писал в некоторых своих последних статьях.
То, что мы говорили недавно о разрушении семьи, — так вот, это, по
существу, гендерная война. Сам факт, что работа женщин не
расценивается как работа, является настоящей идеологической атакой.
Как я уже говорил, это что-то среднее между психозом и идиотизмом. Все
эти так называемые <<дебаты>> о всеобщем благосостоянии основаны на
предположении, что воспитание детей не приносит никакой пользы.
Действительно, это не то же самое, что спекуляции на товарном рынке.
Это — настоящая работа. Поэтому если женщина заботится о ребенке, то
она якобы ничего не делает. Работа по дому тоже не считается работой,
поскольку ее выполняют женщины. Отсюда невероятные извращения природы
экономики. Это равнозначно перечислению денег работающих женщин,
женщин вообще и работающих женщин в частности другим. Воспитание детей
не обеспечивается социальной защитой. То же самое с любым другим
пособием. Я, может быть, не так много написал об этом, как следовало
бы написать. Но это очень важный феномен, и полный драматизма.
Возьмите эти последние нью-йоркские планы роста благосостояния или те,
которые обсуждаются в Конгрессе. Одна из их идей заключается в том,
чтобы заставить женщин, не достигших двадцати одного года, жить со
своими родителями, если они хотят жить хорошо. Взгляните на этих
женщин. У значительной их части уже есть дети, в результате
изнасилования или надругательства в семье. Эти защитники семейных
ценностей заявляют: или отдавайте ребенка в государственный приют или
живите с семьей, в которой, может быть, с вами плохо обращаются, и
которая возможно, является источником ваших бед. Но начать
самостоятельную жизнь и воспитывать детей нельзя, потому что это не
работа. Это не жизнь. Надо идти на биржу труда. Все это очень значимое
явление в современной Америке и вообще в истории капитализма.
Капитализм выглядит так успешно частично потому, что он всегда
использовал труд рабов, причем под это определение подходит примерно
половина населения. То, что делают женщины, не в счет.

Д. В.: Я ни разу не слышал, чтобы Вы использовали, к примеру, термин
<<патриархат>>. Я не хочу терминологической путаницы, но, скажите,
устраивает ли Вас эта концепция?

Н.Х.: Не знаю, употребляю ли я этот термин, но с концепцией я,
естественно, знаком. Если меня спрашивают, что я имею в виду под
<<анархизмом>>, я всегда говорю, что это попытка уничтожить любую форму
незаконной власти, будь то дома между мужем и женой, или между
родителями и детьми, или корпорациями и рабочими, или государством и
его народом. Все это формы власти, которым приходится оправдывать
себя, но они почти никогда не могут этого сделать. Но, пожалуй, вы
правы. Я не обращал на это внимания.

Д. В.: Есть ли какие-нибудь книги по феминизму, которые Вы читали и
высоко цените?

Н.Х.: Я читаю мало такой литературы. То, что я читаю, я хотя бы
отчасти знаю, так что я ничему не учусь. Другие, может быть, учатся,
оно того стоит. Думаю, что эти идеи имели очень положительное влияние
на общую культуру. Но если только не назывaть работы вроде
исследования Хьюлетт для ЮНИСЕФ феминистской литературой, — а я бы не
стал называть, я считаю это честно сделанным анализом, тогда
приходится признать, что я плохо знаком с этой литературой.